Роман Злотников - Бойцы с окраины Галактики [= Благородная ярость]

Сразу после завтрака, который был ожидаемо роскошен, Стиву было предложено немного понежиться в солярии, расположенном рядом с бассейном. Он растянулся на ложе и прикрыл глаза. Нет, ну что за жизнь! В голове роились сладкие и сумасшедшие мысли, и было немного жалко, что всего этого не видят Берс и Энтони.

Последние пятнадцать минут игры они делали на площадке, что хотели.

Вернее, царил на площадке Берс, Млокен-Стив больше работал на подхвате. А Берс возникал перед «топперами» «академиков» как ночной кошмар, легким хлопком сбрасывал с выставленной вперед ладони мяч и устремлялся к вражескому кольцу, как северный буран. Он влезал в такие ситуации, из которых с обычной техникой не было выхода, и зал, первоначально почти полностью поддерживавший «академиков», не смог удержаться от восторженных воплей. А когда Берс на последней минуте обошел троих защитников и, буквально проломившись сквозь сгрудившуюся у кольца половину команды противника, в классическом баскетбольном прыжке буквально вложил мяч в кольцо, трибуны взорвались неистовым ревом. После этого все и началось. На них одновременно набросились корреспонденты информационных сетей, представители доброй дюжины профессиональных команд, председатели благотворительных фондов и директора рекламных агентств. Их портреты мерцали на первых полосах всех информационных серверов, но отдуваться за всех троих пришлось одному Стиву. Берс, похоже, слегка тронулся на почве какой-то неизвестной, которая, по его словам, во время матча находилась в императорской ложе, Энтони хлопотал над ним, как перепуганная квочка, да даже если бы не это, вряд ли эти двое оказали ему существенную помощь.

Впрочем, Млокен-Стив был не особо расстроен подобным поворотом событий и с удовольствием окунулся в водоворот званых завтраков, обедов и ужинов и рафинированную атмосферу аристократических салонов.

— Лэр, к вам пришли.

Млокен-Стив вздрогнул и рухнул с облаков на землю. На пороге солярия стояла горничная и откровенно пялилась на него. Стив покраснел и, схватив полотенце, торопливо обернул его вокруг бедер.

— М-м-м, кто?

— Он… с другим цветом лица и назвался довольно странным именем. Иентоуни, — и она брезгливо поджала губы. Млокен-Стив недоуменно пожал плечами — зачем это он мог понадобиться Энтони в такую рань, и, торопливо скользнув в валявшуюся рядом домашнюю накидку, которую леди преподнесла ему вчера вечером, поспешно направился следом за горничной.

Энтони ждал его в одной из многочисленных гостиных. Он был явно встревожен. Млокен-Стив пожал протянутую руку и озабоченно спросил:

— Что случилось?

— Берс пропал.

— Как?!

Энтони пожал плечами:

— Ну ты знаешь, после той игры он был сам не свой. Я даже опасался за его психику. С ним происходило что-то очень странное, и хотя я бы не рискнул назвать это любовью или чем-то в этом роде, потому что смешно влюбиться в того, кого никогда не видел и ничего об этом не знаешь, но… — Энтони запнулся и, тряхнув головой, что-то пробормотал себе под нос.

Млокен-Стив шагнул вперед и стиснул его плечо.

— Успокойся и постарайся мне внятно все объяснить.

Энтони сделал глубокий вдох и взял себя в руки.

— Ну, ты знаешь, что мы с ним на Танаке не расставались с первого дня. Я помогал ему контролировать свои эмоции… Ай, да что там, ты все знаешь. Так вот. Эти четыре дня он не выходил из номера, поскольку все время находился на грани транса и прекрасно представлял, чем это может кончиться. Ко вчерашнему утру я пришел к выводу, что, пожалуй, не обойтись без медикаментозного вмешательства. Я дал ему успокаивающее и снотворное и, когда он уснул, спустился вниз к аптечному пункту. Там я заказал необходимые медикаменты, но когда поднялся обратно в номер, то застал Берса бодрствующим и в крайне возбужденном состоянии. Когда он немного успокоился, то рассказал мне, что к нему приходила ЕЕ посланница. Я попытался его расспрашивать, но он замкнулся и впервые за эти дни спокойно уснул. Я было успокоился и решил, что кризис миновал, и поскольку за это время сам изрядно подрасшатал нервную систему, то принял дозу снотворного и тоже уснул. Вечером, как ты помнишь, была церемония награждения, с которой ты, как всегда, исчез довольно рано, — и он сделал многозначительную паузу, — так вот, когда за нами прибыл боллерт, чтобы отвезти в гостиницу, Берса тоже не оказалось на месте. И нет до сих пор.

Энтони замолчал. Млокен-Стив несколько мгновений размышлял над услышанным, потом заговорил:

— Ладно, жди меня здесь, я сейчас оденусь, попрощаюсь с хозяйкой… — И он, не закончив фразу, махнул рукой и выскочил из комнаты.

Горничной за дверью не оказалось, и Млокен-Стив, с трудом отыскав путь в спальню, торопливо оделся и ринулся по комнатам, надеясь наткнуться на хозяйку или хотя бы на кого-то из слуг. Ему повезло. Пройдя пару коридоров, он услышал знакомый нежный голосок, расплылся в улыбке и прибавил ходу. Он уже протянул руку к занавеси, закрывавшей арку двери, как вдруг случайно услышанный обрывок фразы заставил его замереть на месте.

… Варвар есть варвар, дорогая. Но я готова терпеть его вонь и запах изо рта, только бы его не перехватила эта сучка Энтерея. В конце концов, это ненадолго. Эстелиний, ну тот молодой шип-коммандер из штаба флота, с которым я спала летом, сказал, что к началу недели их уже отправят обратно в эту дыру, ну на Танаку. Так что еще два дня… Да… Да… О святые стихии… Нет, я даже подумываю подсунуть ему кого-нибудь из горничных, чтобы немного отдохнуть от этой вони… Ну что ты, дорогая, не стоит беспокоиться, я обойдусь своими силами…

Млокен-Стив почувствовал, как у него перехватило дыхание. Несколько мгновений он молча стоял за занавесью, потом тихонько повернулся и двинулся прочь от комнаты.

Когда вышколенный швейцар, украшенный седыми буклями, вручную отворял им наружные двери, Млокен-Стив вдруг остановился и, повернувшись в сторону горничной, которая стояла тут же с испуганно-расстроенным лицом, спросил:

— Госпожа, не подскажете ли, как мне добраться до дома леди Энтереи?

— Что? — не поняла та.

Млокен-Стив усмехнулся:

— Ничего, извините за беспокойство.

Существовала очень большая вероятность, что этот вопрос достигнет изящных ушек ее хозяйки. И изрядно испортит ей настроение.

Берс покинул торжественный обед по случаю чествования победителей чемпионата флота сразу после первой же перемены блюд. Его ухода никто не заметил. Он специально сел подальше от Энтони, рядом со Стивом, а тот после первого же тоста не обращал внимания ни на что, кроме своей смазливой соседки. За прошедшую неделю он успел побывать в постелях доброй дюжины дам из достаточно высокопоставленных семей, но, судя по белокурой головке соседки, ему впервые выпала возможность заняться чистокровной леди. Берс выскользнул на улицу, вызвал боллерт-автомат и, запрыгнув в него еще до того, как он успел окончательно остановиться, задал ему адрес припортового ресторанчика «Эбегантельс». Перед сегодняшним мероприятием он бегло ознакомился с путеводителем и был несколько удивлен, что та незнакомая леди назначает ему встречу в столь странном месте. Скорее, ей больше подошел бы «Дальсесиор». Но, возможно, она не хотела привлекать излишнее внимание, или в «Дальсесиор» просто не пускали варваров.

Он прибыл на место за полчаса до указанного срока. Заведение было очень похоже на бар дядюшки Сиранта, конечно с поправкой на столичный статус. Берс занял крошечный столик по диагонали от входа в зал, уплатил за два места, заказал себе пива и принялся ждать.

Ждать пришлось недолго. Когда голопроектор закончил демонстрацию выступления еще одной пары, которая, в отличие от принятого у дядюшки Сиранта репертуара, изображала что-то уж слишком извращенно непотребное, его будто что-то толкнуло в сердце. Берс резко вскинул голову. На пороге стояла юная и невероятно красивая девушка с черными волосами и растерянным лицом. Она была ослепительна, хотя если немного приглядеться, то становилось видно, что она попыталась скрыть или хотя бы немножко притушить свою красоту, используя достижения современной косметики, но ей это не удалось. Во всяком случае, когда она безмолвно возникла на пороге, по плотным рядам мужчин, сидящих за грязноватыми столиками, будто пронесся порыв ветра, развернувший все головы в сторону входа. Но Берса привлекла не ее красота. ЭТО БЫЛА ОНА! Он ни разу ее не видел, но в этот момент он знал абсолютно точно, что именно она находилась во время игры в императорской ложе. Берс почувствовал, что его прошиб пот. Черт возьми, он раньше никогда не испытывал ничего подобного! Ярость — да, сколько угодно. Раздражение, удовлетворение, злость — тоже. Правда, последние несколько лет он научился хорошо подавлять все эти чувства, давая себе волю только в редкие часы тренировок или с манекенами в тренажерном зале, но это… Рот пересох, сердце бешено колотилось о ребра, по всему телу прошло нечто вроде судороги, оставившей после себя покрытую мурашками кожу. Он чисто машинально представил, какие лошадиные дозы гормонов гуляют сейчас по его жилам, и слегка удивился своим реакциям. Организм явно готовился к чему-то необычному, и Берс осознал, что ожидает этого с каким-то затаенным страхом, но в следующее мгновение ему стало не до собственных эмоций. Откуда-то из-за спины девушки вывернулся какой-то мордоворот и грубо схватил ее. Берс почувствовал, как ярость бросила его вперед, и немного оторопел. Такого он не чувствовал со времени Битвы в поясе, вернее, даже раньше, во время Битвы в поясе он уже научился немного контролировать свои эмоции, а то, что он испытывал сейчас, шло из самой глубины его существа. Пожалуй, такое он испытывал только в юности, когда, заблудившись в лесу на Рождество, сцепился со стаей волков. Берс слегка испугался. Он знал, к чему это может привести. Вряд ли он сможет остановиться, прежде чем уничтожит всех находящихся в этом зале. Он стиснул зубы, торопливо сгреб со стола бокал и сделал большой глоток, добавив алкоголя в тот гормональный коктейль, которым был сейчас переполнен. При удаче алкоголь мог немного сбить настройку на убийство. А потом вскочил и, стиснув зубы, двинулся к НЕЙ.